В Омский областной суд

(через Центральный суд города Омска)

От Корба Виктора Владимировича,

проживающего по адресу: Омск, ул. 22 Апреля, 44, 2,

телефоны: 8-913-662-0363, 64-88-76,

участвовавшего в деле как представитель Вьюна А.Е,

на решение Центрального суда Омска (судья Щеглаков Г.Г.)

по делу о защите чести и достоинства

(дело №2-4927/2012, решение 26 сентября 2012 года).

Апелляционная жалоба

1. Требования

2. Основания

A. Судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, в том числе:

• Размещение Вьюном комментария, в месте и в форме, общепринятой для осуществления публичных дискуссий, не содержащего никаких фактов с указанием конкретных событий, без упоминания конкретных лиц, содержащего явный запрос на получение информации и приглашение к дискуссии, судом определяется как "распространение недостоверных сведений". 
• Ничем не мотивированный отказ Федюнина, являющегося публичным деятелем ("лицом, ищущим общественного признания") от дискуссии по общественно значимой проблеме, равно как и от использования всего разнообразия форм для ответа, предусмотренных Законом о СМИ, другими законами и обычаями, и, вместо этого, настойчивое желание со стороны Федюнина именно "наказать Вьюна, чтобы другим неповадно было", подтвержденное и совершенно безосновательными обвинениями в совершении преступления (клеветы), и многочисленными интервью в СМИ, что является очевидным актом злоупотребления правом, - все это судом было проигнорировано без убедительной мотивировки и вопреки фактическим обстоятельствам. 

B. Судом первой инстанции не доказан ряд обстоятельств, имеющих значение для дела, в том числе:

• В решении утверждается, что "факт распространения ответчиком сведений… установлен в судебном заседании" и "факт … распространения сведений, содержащихся на странице, ответчиком не оспаривается". Однако, это абсолютно не соответствует действительности. Наоборот, в материалах дела нет ни одного доказательства факта распространения сведений хотя бы одному лицу, кроме истца: ни реакции на размещенный текст, ни подтверждения того, что он был увиден и прочитан хотя бы одним человеком. 
• Суд, вопреки собственной фиксации наличия в деле двух взаимоисключающих заключений специалистов, совершенно необоснованно принял во внимание лишь одно из них, составленное с грубыми нарушениями норм профессиональной этики, отказался от проведения лингвистической судебной экспертизы 

C. Выводы, сделанные судом первой инстанции, не соответствуют обстоятельствам дела, в том числе:

• Вывод "суд не находит оснований полагать, что со стороны ответчика Вьюна А.Е. посредством оспариваемого комментария было выражено предложение вступить в общение (диалог)" прямо противоречит и форме и смыслу комментария, и пояснениям Вьюна, и заключениям специалистов, и общепринятой практике проведения публичных дискуссий, в том числе в сети Интернет. 
• Вывод "Суд находит более обоснованным… заключения, проведенного специалистом Видановым, а заключения специалистов ОмГУ… несостоятельными" прямо противоречит обстоятельствам дела, в том числе более высокому профессиональному статусу авторов заключения специалистов ОмГУ, их более корректным и ответственным аргументам, основанным на фактах, а не на намерении любым способом обосновать позицию заказчика. В ситуации наличия двух противоположных заключений суд фактически принял на себя роль эксперта, волюнтаристски согласившись с одной из сторон и проигнорировав обоснованные возражения другой. 
• Вывод суда "доводы Вьюна А.Е. о том, что данным высказыванием он лишь выразил свое мнение, умысла и целей на распространение заведомо ложных сведений… не имел, суд находит несостоятельными" не соответствует обстоятельствам дела, не подтвержден, да и не мог быть подтвержден в гражданском процессе, поскольку указанные деяния должны квалифицироваться и расследоваться в уголовном процессе. Суд первой инстанции не только проигнорировал это существенное обстоятельство и неоднократные возражения представителя ответчика по основному иску, но и продублировал эти необоснованные формулировки в мотивировочной части решения, фактически признав Вьюна виновным в совершении уголовного преступления. 

D. Суд первой инстанции не применил и неправильно применил целый ряд важнейших норм материального права, в том числе:

• Суд грубо нарушил нормы ГК и ГПК РФ, а также прямые указания ВС РФ, не применив законы, подлежащий обязательному применению при рассмотрении данного дела, а именно нормы Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 г. N16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" (далее – ППВС-10). В том числе: 
• Суд фактически проигнорировал требование ч. 2. ППВС-10 об обязательном учете международных норм, включая Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека. 
• Суд проигнорировал положения п. 24 ППВС-10 о праве на ответ в случае, "если в СМИ допущено неполное или одностороннее предоставление информации, которое ведет к искажению восприятия реально произошедшего события, факта или последовательности событий, и такое опубликование нарушает права, свободы или охраняемые законом интересы гражданина или организации". 
• Суд проигнорировал требование п. 25 ППВС-10, прямо предписывающий "проводить разграничение между сообщением о фактах (даже весьма спорных), способным оказать положительное влияние на обсуждение в обществе вопросов, касающихся, например, исполнения своих функций должностными лицами и общественными деятелями, и сообщением подробностей частной жизни лица, не занимающегося какой-либо публичной деятельностью. В то время как в первом случае средства массовой информации выполняют общественный долг в деле информирования граждан по вопросам, представляющим общественный интерес, во втором случае такой роли они не играют". Между тем, все фактические обстоятельства дела в точности подтверждают то, что оспариваемый комментарий являлся в точности стремлением повысить гласность в деятельности регионального фонда и впрямую касался исполнения его должностным лицом и общественным деятелем Федюниным своих функций по управлению бюджетными средствами в общих интересах. 
• o Судом, вопреки требованиям ВС РФ и неоднократным заявлениям представителя ответчика по первому иску, грубо проигнорированы положения п. 28 ППВС-10. А именно: "суду следует учитывать не только использованные … слова и выражения (формулировки), но и контекст, в котором они были сделаны (в частности, каковы цель, жанр и стиль статьи, программы либо их соответствующей части, можно ли расценивать их как выражение мнения в сфере политических дискуссий или как привлечение внимания к обсуждению общественно значимых вопросов,.. а также учитывать общественно-политическую обстановку в стране в целом или в отдельной ее части (в зависимости от региона распространения данного средства массовой информации)". И далее: "Судам необходимо иметь в виду, что в соответствии со статьей 5 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации юмористический и сатирический жанр, защищаемый статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, допускает большую степень преувеличения и даже провокации при условии, что общество не вводится в заблуждение относительно фактической стороны дела". Отказавшись от применения этой обязательной нормы, суд проигнорировал и все указания представителя ответчика по первому иску на то, что тема коррупции является одним из наиболее общественно значимых вопросов и в России, в целом, и в Омской области, особенно. 
• Суд первой инстанции не применил ряд важнейших норм Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 N3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан" (далее – ППВС-5). В том числе: 
• Судом первой инстанции, вопреки прямым требованиям ВС РФ, проигнорированы важнейшие указания, содержащиеся в п. 9 ППВС-5, а именно: "при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности. Судам следует иметь в виду, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ… политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ… должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий. Лицо, которое полагает, что высказанное оценочное суждение или мнение, распространенное в средствах массовой информации, затрагивает его права и законные интересы, может использовать предоставленное ему пунктом 3 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьей 46 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" право на ответ, комментарий, реплику в том же средстве массовой информации в целях обоснования несостоятельности распространенных суждений, предложив их иную оценку". 

E. Таким образом, суд первой инстанции, принимая решение по делу, не обеспечил всестороннего и справедливого его рассмотрения, проигнорировал или неверно применил целый ряд существенных обстоятельств, а также важнейшие нормы материального права, продемонстрировал очевидное предпочтение в отношении одной из сторон, в том числе:

• грубо игнорировал требование о необходимости учитывать правовую позицию Европейского Суда по правам человека. 
• игнорировал то, что в исходном иске не сформулированы явно и однозначно сведения, которые истец считает недостоверными, а также отсутствие в оспариваемом комментарии "утверждения о фактах и событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения". 
• игнорировал то, что в иске даже не указано явно, какие именно утверждения, распространенные ответчиком, являются порочащими, то есть, отсутствует важнейшее основание для рассмотрения этого дела в соответствии с нормами ГПК. 
• игнорировал многочисленные свидетельства того, что истец по первоначальному иску явно пытается злоупотребить правом, требуя ограничить свободу выражения мнений и оценок публичного деятеля в рамках общественной дискуссии. Притом, он даже не попытался воспользоваться правом на ответ в соответствии с законом о СМИ.