Шестое, заключительное заседание по делу об экстремистских материалах, состоявшееся в Центральном суде Омска под председательством Соснина И.И. 2 сентября 2013 года.

Аудиозапись заседания

Длительность - 7'53"
Участники: Соснин, Корб, Исупов



Соснин: Продолжаем судебное заседание. На заседании отсутствует представитель минюста. Так, реплики. У прокурора реплики есть?

Прокурор: Нет, вашссс...

Соснин: Нет реплик. Заинтересованное лицо, представитель?

Корб: Да, я пару слов скажу.

Первый момент. Как раз в прениях прокурор пенял мне, что я якобы некорректно обозначил статус Стомахина, противоречиво как-то. Да, Стомахин является главным редактором этого незарегистрированного СМИ, но являющегося таковым по сути, как регулярно выпускаемого. Но из самого по себе этого факта ничего не следует, никакие другие имеющие отношение к нашему делу обстоятельства. Этого конкретного выпуска мы так и не имеем. Определять, являлся ли, будучи главным редактором, Стомахин редактором выпуска, а это не обязательно совпадает, мы не можем, и т.д. Это специфическая сфера издательского дела и выпуска СМИ. Так что тут никаких противоречий нет.

Второй момент. Я просто еще раз хочу отметить важность того, что единственным фактически "доказательством", ничтожность которых я отмечал по сути, - эти экспертные заключения, даже если их рассматривать в таком качестве, в них не указана большая часть материалов, которые прокуратура просит признать экстремистскими материалами. Это тоже очень важный момент.

И последний момент. Я бы очень рассчитывал, чтобы суд, удалившись в совещательную комнату и обдумывая решение, еще раз все-таки оценил этот важный момент: что является предметом? Предметом - и по букве, и по духу, и по здравому смыслу, и по логике, являются материалы, которые могут быть признаны экстремистскими или не быть признаны таковыми. Материалы - это то, что имеет материальный носитель. Это абсолютно четко, подробно и в законе отражено. Требование прокуратуры в той конфигурации, которую мы сейчас имеем, фактически предлагает признать экстремистскими материалами, в противоречие с законом, со здравым смыслом и с логикой, тексты! Это очень опасное возможное решение. Я бы настоятельно все-таки предложил удержаться суду от этого, от создания прецедента, который бы, точно, уже отослал нас к ситуации Оруэлла, Кафки и так далее. Следующим шагом стало бы уже признание экстремистскими мыслей, как тут уже формулировал представитель минюста. В принципе, уже и это мало отличается: экстремистскими материалами признавать тексты, не имеющие точной идентификации и оформления - это полный абсурд. В том числе и потому, что это будет неисполняемое решение. Непонятно, как именно можно эти тексты контролировать: любые их изменения, использование в качестве цитат, дооформление и т.д. меняет уже этот объект. Тем более, когда он такой разнородный, состоит из разных кусков. Это видно даже в самом этом примере пресловутой "статьи", озаглавленной "Поздравление президента", в которой смешан текст официальный - собственно официальное поздравление президента Российской Федерации - с текстом некоего памфлета в виде пьесы - все это смешано, объединено названием, и предлагается все это произведение признать экстремистским. И прокуратура ведь так и не разделила эти тексты, этот абсурд так и остался. Он анекдотичный, но так и есть сейчас. Я просто обозначаю опасность такого некорректного и противоречащего закону отношения к предмету правовых событий. У меня все.

Соснин. У представителя? Я напоминаю, что это реплика: высказывание на высказывание вашего оппонента. Слушаю.

Исупов: Уважаемый суд. В качестве реплики хочу сказать спасибо суду за возможность произнести ее.

Во-первых, суду предстояло установить то, что давно установлено. Или заново оценить то, что уже обсуждено другими инстанциями и судами. Предметом рассмотрения был якобы факт. А на самом деле, мы увидели оценочные суждения так называемых экспертов. Третье. Имеет ли значение процесс? Но не юридическое, а уж точно, политическое. А именно: прокурор свою значимость в государстве пытается обозначить демонстрацией своих полномочий от имени народа. Четвертое: мое выступление в прениях прокурор проигнорировал, заявив о неуважении суду. Пятое: подобные действия более ста лет тому назад описал Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин и очень точно назвал действия чиновника словом галиматья. Шестое: право на реплику имеет не прокурор, и он отказался от этого прокурора. Более того, он имеет право на заключение, может быть. А вот в этом случае я бы оставил ему право на обжалование определения суда об оставлении его заявления без рассмотрения. И последнее: считаю, что единственным правосудным постановлением может быть определение суда о возобновлении рассмотрения дела по существу с допросом экспертов. У меня все.

Соснин: Суд удаляется в совещательную комнату. Не готов я сказать, когда будет результативная часть оглашена, но не ранее, чем после 15 часов. Может быть, позже. Я не могу сказать. Кто не дождется, может завтра перезвонить.

Прокурор: А сегодня можно?

Соснин: Ну, перезвоните. Я в любом случае к восемнадцати уже...