Апелляционная жалоба

1. Требования

2. Основания

A. Судом неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, в том числе:

• Оспариваемые истцом тексты не содержат никаких конкретных сведений, то есть "утверждений о конкретных фактах или событиях, которые имели или не имели места в реальности". Все они являются личными комментариями и оценками, сделанными в общепринятой стилистике (блогов) в рамках публичной дискуссии по теме, представляющей безусловный общественный интерес. В цитатах, произвольно выдернутых из контекста, не содержится ни одного факта с указанием конкретных событий, в них не упоминается ни ответчик, ни другие конкретные лица. Часть оспариваемых текстов представляет собой явное изложение собственного мнения ответчика, поясняющее его позицию. Часть оспариваемых текстов, вообще, не являются значимыми, являясь несвязными и бессмысленными обрывками фраз. Утверждения типа "…состряпанное омскими полицаями", "Если господа-полицаи не одумаются и не отзовут это "дело", оно может стать крайне опасным прецедентом, дающим возможность им стряпать любые административные дела на любого "несогласного" в любое время и по любому поводу, даже без видимости соблюдения законности", "Напоминаю, что полицаями я называю реальных полицаев – сотрудников МВД РФ, действующих не на основании Закона, а исключительно под диктовку своих начальников или заказчиков из ПЖиВ", "… полицаи против…" и т.д.- никаким разумным способом невозможно проверить на соответствие действительности. Вопреки здравому смыслу и логике, прямо противореча Закону и собственным пояснениям, суд первой инстанции весь этот набор текстов определил как "распространение недостоверных сведений об истце", что является просто абсурдным . 
• Судом неправильно и необоснованно определен формат оспариваемых текстов как "статьи", что привело к последующему ошибочному применению норм материального права в виде ФЗ "О СМИ". В действительности все оспариваемые суждения являются авторскими комментариями, сделанными ответчиком в так называемом "блогерском" формате, на сайте, являющемся открытой площадкой для свободного обмена мнениями и оценками по актуальным вопросам общественно-политической жизни. 
• Суд в своем решении справедливо отмечает, что "разрешение вопроса, являются ли сведения порочащими, не может быть осуществлено вне связи с контекстом, в котором содержится фраза, содержащая утверждения об определенных событиях". И, вопреки этому, фактически проигнорировал все обстоятельства, формирующие этот самый "контекст", оставив лишь исходный набор надерганных цитат, представленных истцом. Это привело к полному игнорированию ключевого обстоятельства, имеющего значение для справедливого разрешения этого дела, - публичной дискуссии по актуальным общественным вопросам – и подмене его якобы неким частным спором без учета общественного статуса участвующих в нем лиц. 

B. Судом первой инстанции, проигнорирован, не изучен и не доказан ряд обстоятельств, имеющих значение для дела, в том числе:

• Суд проигнорировал все свидетельства, связанные с единственным фактическим обстоятельством, прямо содержащемся в спорных текстах, а именно: сообщением о преступлении, совершенном неустановленными лицами, включая сотрудников полиции, в ходе фабрикации административного дела №5-2993/2012 (СУ №87 и №90 ЦАО Омска). Эти сообщения были сделаны ответчиком в допустимой форме, путем размещения на публичном сайте в сети Интернет, использование которого в этих целях неоднократно признавалось всеми правоохранительными структурами в Омской области. Как пояснял ответчик, эти сообщения также содержатся в материалах упомянутого административного дела, поэтому в публикации на сайте приведены цитаты из материалов открытого дела. Суд, однако, полностью проигнорировал эти обстоятельства, в том числе: не предпринял никаких мер по их исследованию, а также не отреагировал надлежащим образом на отдельное заявление о совершении преступлений в форме лжесвидетельства и подлога, сделанное ответчиком уже в ходе этого процесса. 
• Суд первой инстанции принял в качестве доказанных абсолютно несостоятельные утверждения о том, что оспариваемые тексты содержат сведения, порочащие истца, несмотря на то, что в них не только не содержится его упоминание, но напротив, содержится прямое указание на то, что и термин "полицай", и все свидетельства о совершении недостойных и незаконных поступков относятся не к УМВД РФ по Омской области, в целом, как к организации, а исключительно к отдельным сотрудникам, которых необходимо установить в рамках надлежащего исполнения Закона. 
• Суд проигнорировал важнейшее для надлежащего рассмотрения дела обстоятельство, связанное с длительными отношениями сторон. А именно, тот факт, что иск УМВД РФ является лишь отдельным звеном в многолетней истории публичной конфликтной ситуации, в ходе которой ответчик неоднократно выступал с публичной критикой незаконных действий и бездействия высокопоставленных сотрудников УМВД РФ по Омской области. При этом, должностные лица УМВД всегда избегали публичной дискуссии, в нарушение действующих норм, игнорировали вопросы, обращения и заявления по актуальным вопросам, связанным с безопасностью и правами граждан. Вместо этого, неоднократно предпринимали попытки "заткнуть рот" неугодному оппоненту, в том числе путем явного злоупотребления правом. 

C. Выводы, сделанные судом, не соответствуют обстоятельствам дела, в том числе:

• Вывод суда "приведенные высказывания автора статей Корба В.В. о нарушении сотрудниками полиции действующего законодательства.., содержат информацию, позорящую УМВД России по Омской области и умаляющую его деловую репутацию " прямо противоречит содержанию утверждений ответчика и другим обстоятельствам дела, из которых однозначно следует, что указанные факты и оценки относятся не к УМВД РФ в целом, а к отдельным сотрудникам, нарушающим Закон. Более того, наличие в полиции подобных сотрудников является общеизвестным фактом, неоднократно признанным должностными лицами МВД РФ всех уровней, в том числе и УМВД РФ по Омской области. 
• Вывод "Распространенные недостоверные сведения содержат необоснованные обвинения сотрудников полиции УМВД России по Омской области в нарушении действующего законодательства" прямо противоречит обстоятельствам дела, а именно: официальным заявлениям и публичным сообщениям о совершении преступлений неустановленными сотрудниками полиции, сделанным ответчиком в ходе рассмотрения административного дела, зафиксированным в его материалах и частично подтвержденным постановлением по делу. 
• Вывод суда о том, что "сотрудники полиции, возбудив в отношении Корба В.В. дело об административном правонарушении,.. действовали в соответствии с Законом" не соответствует обстоятельствам дела, противоречит доказанным фактам и ничем не обоснован, поскольку суд отказался приобщать материалы упомянутого административного дела, в которых зафиксированы многочисленные нарушения КоАП РФ. Таким образом, суд в данном случае явно вышел за пределы своей компетенции, делая важнейшие для разбирательства дела выводы исключительно на основе домыслов. 
• Вывод суда о том, что "из содержания указанных статей и их смысла не следует, что они являются обращением Корба В.В. в правоохранительные органы с заявлением о нарушении его прав, свобод и законных интересов", вообще является издевательством над правом и абсолютно не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Суд проигнорировал четкие пояснения ответчика о том, что указанные тексты являлись именно сообщением о совершении преступлений, сделанным им на публичной интернет-площадке, каковые соответствующие органы обязаны проверять в рамках своей компетенции. Такой формат предусмотрен Законом и правоприменительной практикой, в том числе - с использованием в таком качестве сайта "Омск Политический". 
• Вывод суда "довод ответчика о том, что приведенные в данных статьях сведения являются оценочными суждениями (мнениями), которые не являются предметом судебной защиты… несостоятелен" приводится без обоснования и прямо противоречит обстоятельствам дела. В частности, общему контексту, в рамках которого были сделаны оспариваемые суждения, их формату и статусу публичной площадки. Кроме того, в составе оспариваемых суждений большую часть содержат именно фразы, в точности являющиеся оценочными, - и по общему стилю, и по лингвистическим маркерам: "дело может стать", "полицаями я называю реальных полицаев", "чтобы разоблачить мерзавцев" и т.д. 

D. Суд первой инстанции не применил и неправильно применил целый ряд важнейших норм материального права, в том числе:

• Суд грубо нарушил нормы ГК и ГПК РФ (ст. 11), а также прямые указания ВС РФ, не применив законы, подлежащие обязательному применению при рассмотрении данного дела, а именно нормы Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 г. N16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" (далее – ППВС-10). В том числе: 
• Суд фактически проигнорировал требование ч. 2. ППВС-10 об обязательном учете международных норм, включая Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека. Фактически суд разрешал спор "по старинке", основываясь лишь на собственной узкой интерпретации норм ст. 152 ГК РФ, сведя его к локальному спору двух лиц, без учета общественного и профессионального статуса сторон (гражданского активиста, журналиста и блогера, с одной стороны, и должностных лиц и органов власти – с другой) и контекста общественной дискуссии, в которой они участвуют много лет. 
• Суд проигнорировал требование п. 25 ППВС-10, прямо предписывающий "проводить разграничение между сообщением о фактах (даже весьма спорных), способным оказать положительное влияние на обсуждение в обществе вопросов, касающихся, например, исполнения своих функций должностными лицами и общественными деятелями, и сообщением подробностей частной жизни лица, не занимающегося какой-либо публичной деятельностью". Между тем, все фактические обстоятельства дела в точности подтверждают то, что оспариваемые тексты большей частью являются авторскими комментариями, сделанными в контексте общественного контроля правоохранительных органов с целью обеспечить их деятельность строго в рамках Закона и в интересах общества и граждан. А сообщение ответчиком фактов недобросовестного поведения неназванных сотрудников полиции в рамках административного дела, очевидным образом направлено именно на обсуждение важнейших вопросов, связанных с обеспечением законности и соблюдения прав граждан правоохранительными органами. 
• Суд первой инстанции, вопреки требованиям ВС РФ и неоднократным пояснениям ответчика, грубо проигнорировал положения п. 28 ППВС-10. А именно: "суду следует учитывать не только использованные … слова и выражения (формулировки), но и контекст, в котором они были сделаны (в частности, каковы цель, жанр и стиль статьи, программы либо их соответствующей части, можно ли расценивать их как выражение мнения в сфере политических дискуссий или как привлечение внимания к обсуждению общественно значимых вопросов,.. а также учитывать общественно-политическую обстановку в стране в целом или в отдельной ее части (в зависимости от региона распространения данного средства массовой информации)". И далее: "Судам необходимо иметь в виду, что в соответствии со статьей 5 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации юмористический и сатирический жанр, защищаемый статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, допускает большую степень преувеличения и даже провокации при условии, что общество не вводится в заблуждение относительно фактической стороны дела". Отказавшись от применения этой обязательной нормы, суд проигнорировал все указания ответчика на то, что тема очищения МВД от недобросовестных сотрудников является одним из наиболее общественно значимых вопросов и в России, в целом, и в Омской области, особенно, а термин "полицай" является общеупотребительным для обозначения недобросовестных сотрудников полиции в России. 
• Суд первой инстанции не применил ряд важнейших норм Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 N3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан" (далее – ППВС-5). Прежде всего, речь идет об игнорировании важнейшего разъяснения, данного в п.1 указанного постановления, а именно: "При разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует руководствоваться не только нормами российского законодательства,.. но и… учитывать правовую позицию Европейского Суда по правам человека, выраженную в его постановлениях и касающуюся вопросов толкования и применения данной Конвенции (прежде всего статьи 10)". Суд первой инстанции нарушил это указание, проигнорировав целый ряд норм, впрямую относящихся к рассматриваемому спору и необходимых для его справедливого разрешения, в том числе: 
• Суд первой инстанции, вопреки прямым требованиям ВС РФ, проигнорировал важнейшие указания, содержащиеся в п. 9 ППВС-5, а именно: "при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые,.. являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности. Судам следует иметь в виду, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии… должностные лица могут быть подвергнуты критике… в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий". 
• Суд первой инстанции проигнорировал указание на то, что "различия между утверждениями о факте и оценочными суждениями менее важно,.. когда спорное заявление сделано в контексте оживленной политической дискуссии на местном уровне, и когда… журналисты должны пользоваться широкой свободой критики в отношении действий местных властей, даже если их заявления не имеют прямого фактического обоснования (постановление от 31 июля 2007 года по делу "Дюльдин и Кислов против Российской Федерации"). Кроме того, ЕСПЧ указывает, что "стандарт доказывания, требуемый для установления обоснованности уголовного обвинения… вряд ли можно сравнить с тем, который должен быть обеспечен журналистом, выражающим мнение по вопросу, представляющему всеобщий интерес, поскольку стандарты, применяемые при оценке соответствия чьих-либо действий нормам морали, значительно отличаются от стандартов, необходимых для установления преступления с точки зрения уголовного права" (Постановление от 14.12.2006 по делу "Карман против Российской Федерации" 
• Суд первой инстанции проигнорировал недвусмысленное указание ЕСПЧ, о том, что "законодательство в данной области не должно предоставлять какую-либо специальную защиту чиновникам от критики в их адрес… Наконец, возможность подачи исков против СМИ и журналистов публичными властями должна быть исключена, так как последние per se не обладают достоинством, честью и репутацией" (решение ЕСПЧ от 17.11.2005 по делу "Татьяна Романенко и другие против России"). 
• Суд первой инстанции, признав порочащими и оскорбительными формулировки, очевидным образом относящиеся не к истцу (а к неназванным недобросовестным сотрудникам полиции), кроме того, проигнорировал и важнейшее уточнение ЕСПЧ о пределах трактовки самого понятия "оскорбление". А именно: "свобода выражения мнения составляет одну из основ демократического общества и одно из главных условий для его прогресса. Учитывая положения п. 2 статьи 10 Конвенции, она распространяется не только на "информацию" или "идеи", которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также и на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно "демократическое общество" (Постановление от 23.01.2008 по делу "Годлевский против России" и Постановление от 31.07.2007 по делу "Чемодуров против России"). 
• Суд первой инстанции абсолютно неправомерно применил к разрешению спора Закон РФ "О средствах массовой информации", проигнорировав процитированное в решении разъяснение ППВС-5, согласно которому "судам следует иметь в виду, что в случае, если не соответствующие действительности порочащие сведения были размещены в сети Интернет на информационном ресурсе, зарегистрированном в установленном законом порядке в качестве СМИ, при рассмотрении иска о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо руководствоваться нормами, относящимися к средствам массовой информации". Между тем, сайт "Омск Политический", на котором и были опубликованы все оспариваемые тексты, не является СМИ – ни зарегистрированным, ни незарегистрированным, - являясь т.н. "блогоплатформой", то есть общедоступной площадкой для выражения гражданами мнений по актуальным общественным вопросам. Несмотря на это, суд первой инстанции указывает, что "указанные сведения подлежат опровержению в порядке, установленном Законом РФ "О СМИ". 

E. Суд первой инстанции грубо нарушил важнейшие нормы процессуального права

• Суд первой инстанции в нарушение требований ст. 150 ГПК РФ не совершил всех необходимых действий по подготовке дела к судебному разбирательству. А именно: не принял достаточных мер по заключению мирового соглашения, несмотря на соответствующее неоднократное предложение ответчика и совершенные им в этом направлении действия; не назначил экспертизу и эксперта для ее проведения, не разрешил вопрос о привлечении к участию в процессе специалиста. 
• Суд первой инстанции грубо нарушил положение ч.1 ст. 18 ГПК РФ решением о привлечении Е.Ю. Виданова в качестве специалиста, принятым непосредственно в ходе заседания. Это решение было принято вопреки возражению ответчика, с грубым нарушением процессуальных норм, поскольку вызванный в таком качестве Е.Ю. Виданов явным образом находился в зависимости от истца как исполнитель его заказа по проведению "лингвистического исследования и заключения", был прямо заинтересован в исходе дела, а значит, был не вправе участвовать в деле как независимый специалист. 
• Суд первой инстанции грубо нарушил нормы ст. 79-80, 84-86 ГПК РФ о порядке назначения и проведения экспертизы, а именно: экспертиза не была назначена в установленном порядке, не был выбран надлежащий орган для ее проведения, ответчику не была предоставлена возможность сформулировать вопросы, окончательный состав вопросов для эксперта не был определен судом и т.д. Вопреки законным возражениям ответчика, без указания мотивов суд отклонил ходатайство об исключении из материалов дела документов, именующихся "экспертным заключением", но подготовленных с грубым нарушением процессуальных норм. Более того, суд в значительной мере именно на этих недопустимых и незаконных материалах построил обоснование своего решения. 
• Суд проигнорировал требование ст. 95 и 96 ГПК РФ, а именно: суд не разрешал вопрос о размере вознаграждения специалиста и о порядке внесения денежных сумм, подлежащих выплате специалисту за подготовку заключения. Решение о привлечении специалиста было принято без учета мнения всех сторон, а оплата его услуг была осуществлена без предварительного внесения на счет суда. 
• Привлекая Е.Ю.Виданова, работавшего по заказу истца и прямо заинтересованного в исходе дела, к участию в процессе в качестве специалиста, суд проигнорировал категорические возражения ответчика (см. стенограмму) и грубо нарушил базовое требование равноправия сторон (ст. 12 ГПК РФ). 
• Суд первой инстанции грубо нарушил требования ст. 20 ГПК РФ о порядке разрешения отводов, а именно: не удалился в совещательную комнату и не вынес определения об отводе специалиста. Тем самым он, в частности, лишил ответчика права на обжалование этого процессуального действия в порядке ст. 331 ГПК РФ. 
• Вынося и обосновывая решение по делу на основании т.н. "экспертного заключения", составленного с грубым нарушением требований ГПК, указанных выше, суд также нарушил и ст. 55 ч.2 ГПК РФ, прямо указывающую на то, что доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда. 
• Вопреки требованиям ст. 57 ГПК РФ, суд первой инстанции отказался оказать содействие ответчику в истребовании доказательств в виде копии материалов административного дела №5-2993/2012, являвшегося важнейшей фактической основой для всех существенных обстоятельств рассматриваемого дела. При этом в решении суда содержится утверждение о том, что якобы "ответчик не представил суду доказательств подтверждающих достоверность его… высказываний". Кроме того, в решении суда в качестве обоснования содержится целый ряд искаженных или откровенно лживых утверждений, в том числе: "вынесение постановления о прекращении производства по делу об административном правонарушении в связи с недоказанностью (отсутствие достаточных бесспорных доказательств) в действиях Корба В.В. состава ст. 20.2 ч.2 КоАП РФ" – и это при том, что производство по данному делу было прекращено в связи с отсутствием состава правонарушения! 
• Отказавшись принимать во внимание обстоятельства, установленные вступившим в силу постановлением мирового судьи Валиулина Р.Р. по административному делу, инициированному УМВД РФ против Корба В.В, суд первой инстанции нарушил положение ст. 61 ГПК РФ, освобождающей от доказывания обстоятельств, уже установленных при рассмотрении дела, в котором участвовали те же лица, и считающей таковые обязательными для суда. Речь, в частности, идет об установленных фактах "противоречивых показаний свидетелей" со стороны УМВД и неприемлемой "стенограммы", положенных в основу обвинения в совершении административного правонарушения. 

Указанные процессуальные нарушения оказали определяющее влияние на итоговое решение суда первой инстанции, поскольку именно на основе заключений и пояснений ненадлежащего лица, на подготовленных им недопустимых и незаконных материалах, а также на игнорировании самого факта публичных отношений сторон в рамках общественной дискуссии (частью которой были оспариваемые комментарии к административному делу) суд построил обоснование своего решения по делу. 

F. Таким образом, суд первой инстанции принял незаконное и необоснованное решение по делу. А именно: не обеспечил всестороннего и справедливого его рассмотрения, проигнорировал или неверно оценил целый ряд существенных обстоятельств, а также не применил и неверно применил важнейшие нормы материального и процессуального права, продемонстрировав очевидное предпочтение одной из сторон, в том числе: