2. Сам факт обращения с иском, а также сформулированные в нем требования очевидным образом являются попыткой ограничить свободу слова и свободу политической дискуссии. Между тем, такие ограничения допускаются лишь на основании Закона и должны обосновываться настоятельными общественными потребностями. При этом положения данной нормы должны трактоваться в соответствии с правовой позицией Европейского Суда по правам человека, выраженной в его постановлениях (ППВС №3 от 24.02.2005 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" – далее ППВС1; ППВС №16 от 15.06.2010 "О практике применения судами Закона РФ "О СМИ" – далее ППВС2). Статья 10 Конвенции по правам человека, верховенство которой Россия признает, гласит: "Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ". При этом возможность ограничения политических высказываний или дебатов по вопросам, представляющим общественный интерес, невелика… а пределы допустимой критики в отношении политиков, должностных лиц и органов власти - шире, чем в отношении частного лица.

3. В иске не сформулированы явно и однозначно сведения, которые истец считает недостоверными, они смешаны с очевидно оценочными или очевидно достоверными утверждениями, а также с формулировками, не являющимися утверждениями (сообщениями о фактах). В иске не указаны точно "утверждения о фактах и событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения" (ППВС1-7). Таким образом, требование об опровержении всех цитируемых высказываний является физически невыполнимым, поскольку требование опровергнуть суждение, эпитеты, предположения, определения и т.п. является абсурдным и ничтожным, как с точки зрения логики и лингвистики, так и с позиций здравого смысла и права.

Конкретно по исковым требованиям:

• 1.1. "… состряпанное омскими полицаями" – нет сообщения и утверждения, нет факта и события, фраза обезличена, истец не упомянут; 
• 1.2. "… стряпалось с грубым нарушением процессуальных норм" – нет сообщения и утверждения, нет факта и события, фраза обезличена, истец не упомянут; при этом факт грубого нарушения процессуальных норм в ходе упомянутого в контексте административного производства зафиксирован судом; 
• 1.3. "Если господа-полицаи не одумаются и не отзовут это "дело", оно может стать крайне опасным прецедентом, дающим возможность им стряпать любые административные дела на любого "несогласного" в любое время и по любому поводу, даже без видимости соблюдения законности" – нет сообщения и утверждения, нет факта и события, есть лишь предположение, фраза является типичным оценочным авторским суждением, истец не упомянут; 
• 1.4. "Напоминаю, что полицаями я называю реальных полицаев - сотрудников МВД РФ, действующих не на основании Закона, а исключительно под диктовку своих начальников или заказчиков из ПЖиВ." – нет факта и события, есть сообщение, разъясняющее позицию и оценки автора. Более того, фраза выдернута из контекста, поскольку имеет продолжение: " Так что у честных сотрудников поводов для обид нет, а лишь у тех, у кого фуражки на затылках горят." 
• 2.1. "Кратко: полицаи Омска вновь совершенно одичали и по указанию ПЖиВ сшили совершенно идиотское дело, обвинив одного из организаторов этого мирного собрания в ... перерастании его в антипутинский митинг. При этом состряпали несколько подложных рапортов и протокол, в которых переврали все, что было можно." – есть выраженное в экспрессивной, оценочной форме сообщение о совершении анонимными "полицаями" неких действий, фраза обезличена, истец не упомянут, утверждение имеет под собой фактические основания и сделано в рамках публичной дискуссии по вопросу, представляющему общественный интерес; 
• 3.1. "…полицаи против" – нет сообщения и утверждения, нет факта и события, фраза обезличена, истец не упомянут; 
• 3.2. "… Напоминаем, что речь идет об обжаловании совершенно идиотского и юридически ничтожного постановления, принятого мировым судьей на основании еще более идиотского "дела", которое руководство омской полиции сшило белыми нитками на совершенно пустом месте, обвинив одного из организаторов мирного Собрания Свободных Граждан на Театральной площади Омска 31 июля 2012 года в ... перерастании его в антипутинский митинг. При этом состряпали несколько подложных рапортов и протокол, в которых переврали все, что было можно." – есть сообщение о конкретном факте – обжаловании во второй инстанции решения, принятого мировым судьей, истец не упомянут, все утверждения носят, очевидно, эмоциональную оценочную окраску, при этом все они основаны на подтвержденных документально и в судебном процессе фактах; 
• 3.3. "… Чтобы разоблачить мерзавцев, не гнушающихся служебным подлогом, лжесвидетельствованием и прочими преступлениями ради исполнения указаний от ПЖиВ" – нет сообщения и утверждения, нет факта и события, выражение имеет условно-побудительную модальность, текст обезличен, истец не упомянут. 

4. В иске не указано явно, какие в точности утверждения, распространенные ответчиком, являются оскорбительными и порочащими, то есть, сведениями, содержащими утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка и т.п..Приведена лишь ссылка на некое "лингвистическое заключение" о том, что "в указанных текстах содержится негативная информация" и "презрительное наименование". Ни то, ни другое само по себе не является ни оскорбительным, ни порочащим, а вполне обоснованным накалом и важностью темы общественной дискуссии, а также присущим ответчику авторским стилем и контекстом средства распространения информации. (ППВС1-9 и ППВС2-28). Следует отметить, что использование ответчиком термина "полицай" является абсолютно логичным, поскольку он неоднократно публично высказывал свое отношение к существующему в РФ режиму как по сути оккупационному, неоколониальному, а к гражданам, сотрудничающим с ним, как к коллаборационистам. Между тем, согласно словарям русского языка, "в русском языке за служащими коллаборационистских полицейских органов закрепилось разговорное уничижительное название полицай (во множественном числе - полицаи)". Кроме того, как продемонстрировано в копиях из интернет-источников, само использование термина "полицай" для обозначения недобросовестных сотрудников полиции является фактически общеупотребительным, вошедшим в оборот в самых разных сферах, включая интернет-СМИ, литературу, блоги, новости и т.п.

5. Все фактически присутствующие в оспариваемых текстах сведения об УМВД РФ по Омской области имеют отношение к инициированному УМВД в июле 2012 года административному делу в отношении ответчика, они отражены в материалах дела и полностью подтверждены при его рассмотрении в мировом суде (административное дело №5-2993/2012 (5-3590/2012), СУ №87 ЦАО г. Омска, мировой судья Валиулин Р.Р.). Общие оценки, характеризующие правоприменительную практику сотрудников УМВД РФ по Омской области, основаны на многочисленных реальных событиях в период с 2005 по 2012 годы, что отражалось и в публикациях, и в официальных обращениях ответчика к руководству ведомства, а также в следственные и надзорные органы. Следует отметить, что ряд оспариваемых утверждений сделаны в форме публичного сообщения о преступлениях (в СМИ, в интернете, в письменных заявлениях и в ходе судебных разбирательств). Вопреки требованиям Закона и подзаконных актов, по всем этим сообщениям не были совершены обязательные действия, таким образом, они сохраняют этот статус и подлежат учету, проверке и совершению иных процессуальных действий в рамках УПК РФ.

6. Учитывая всю многолетнюю историю взаимоотношений ответчика с УМВД РФ по Омской области в сфере прав граждан на мирные собрания, в самом факте подачи иска на следующий день после поражения в упоминавшемся административном деле явно усматриваются попытки злоупотребления правосудием с целью "сведения счетов". А это является безусловным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

7. Требование о компенсации расходов на проведение т.н. "лингвистической экспертизы" является необоснованным, поскольку она была проведена с грубым нарушением процессуальных норм глав 6 и 7 ГПК РФ.

Корб В.В.
15.01.2013